Роман с ручкой. Хроника одной любви 08-02-2017

Джон Стейнбек в своих дневниках, написанных к роману «Гроздья гнева» Working Days: The Journals of The Grapes of Wrath (public library) пишет о роли пишущего инструмента как посредника между мозгом и телом. Роман впоследствии получил Пулитцеровскую премию и проложил путь к Нобелевской премии. А дневник, ставший для писателя инструментом дисциплины и защитой от неуверенности в себе, запечатлел также развитие его отношений с собственной ручкой.

В середине 1938, уже начав работу над романом, Стейнбек делает первую заметку:
«Эта ручка прекрасно себя показывает. Я думаю, ее хватит на всю книгу».
25 июля это уже растущая близость: 
«Эта ручка пишет тоньше, если ее держать вертикально. Пока она мне нравится. У меня никогда не было такой хорошей ручки».
В середине августа это похоже на любовь:
«До чего же хороша эта ручка. Она служит мне идеально — никогда не останавливается ни на секунду, никогда не течет и не ставит клякс». 
Как во всех любовных романах, чувства героев подвергаются испытаниям. 7 сентября Стейнбек клянет свою судьбу:
«Обжог указательный палец, и пластырь как раз на том месте, где палец касается ручки. Чертовски больно, и мой почерк из-за этого теперь совсем никуда не годится».

Даже перед лицом искушения новой блестящей ручкой, Стейнбек сохраняет верность старой:
«Нет сомнений, что старая прекрасная ручка лучше и мягче этой новой. Думаю, я останусь со старой доброй ручкой. Я уже ей столько написал. Только бы она держалась дальше». 
26 июля 1940 г. писатель отмечает курьезность этой иррациональной, но весьма продуктивной для творчества связи:
«Мои пальцы становятся немного липкими из-за этой погоды, поэтому я протираю их спиртом, чтобы ручка не скользила в руке. Кажется, это важно для меня. Не знаю почему. Но это важно. Хорошие ощущения от ручки должны быть всегда — сухой хват, гладкость письма и качественная бумага. Что-то есть очень хорошее в этом сочетании».

 
Он записывает в дневнике самое конкретное определение успеха — успеха не в смысле публичного признания и коммерческой выгоды (идея, к которой автор питает глубокое отвращение), но успеха, приносящего чувство глубокого личного удовлетворения. Стейнбек пишет: «Отличная ручка и отличная бумага и я, работающий над книгой — вот что приносит мне удовольствие, и это не касается критиков.»

В сентябре 1940-го его язык по отношению к ручке становится поэтичным: «О Бог, как хороша эта бумага с этой ручкой. Я могу сидеть и писать, и слова выпрыгивают, как виноградины из своей кожицы, и мне так хорошо заниматься этим».
И вот однажды Стейнбек выдает пассаж о почти мистическом качестве письма от руки, во время которого ручка становится проводником желаний и устремлений души: «Странная вещь — почти секрет. Ты начинаешь записывать слова, и есть три вещи — ты, ручка и лист бумаги. Затем постепенно эти три вещи сливаются воедино, и ты чувствуешь лист бумаги, как чувствуешь свою собственную руку. Только ты его любишь больше, чем свою руку».

По материалам: brainpickings.org/2015/04/09/john-steinbeck-working-days-pen/